Текст данной статьи опубликован в сборнике "Персонажи российской истории". СПб., издательство "Нестор", 1996, с. При перепечатке ссылка на место публикации обязательна.
М.АЛЕКСАНДРОВСКИЙ. ДЕЛЕГАТ АРГЕНТИНЫ В КОМИНТЕРНЕ. ДЕЛЕГАТ КОМИНТЕРНА В АРГЕНТИНЕ.
Дважды пересек Атлантику гуда и обратно нижегородец Михаил Алексеевич Комин. И оба раза путешествие означало резкий поворот в его жизни, мало чем поначалу отличавшейся от жизни сормовской рабочей молодежи, пришедшей «в революцию» на заре XX века и воспетой М Горьким в романе «Мать». Сын механика и портнихи, не сумевший завершить образование из-за отсутствия средств, он становится фабричным рабочим, в 1901 г. вступает в РСДРП. Революционный опыт приходит быстро: боевая дружина в 1905 г., захват оружия, подполье, арест, эатем - переезд в Донбасс, снова тюрьма. На этот раз по освобождении молодому большевику пришлось эмигрировать. С документами на имя М. Александровскою он отправился в Аргентину, где проведет 11 лет, не прерывая революционной работы и поддерживая связь с большевистской организацией в Париже. Российская эмиграция в Южной Америке составляла около 150 тыс. человек, а ее политическая палитра была почти идентична отечественному революционному лагерю. И обе революции 1917 г. были ею восприняты почти также, как на родине.
Наиболее радикальная часть изгнанников объединилась в октябре 1917 года в Федерацию Российских рабочих организаций Южной америки, считавшую «Октябрьский переворот в революционной России началом великой мировой пролетарской революции». Ее естественной союзницей стала организованная в 1918 году Интернациональная социалистическая партия Аргентины, пытавшаяся выступить в амплуа «континентального Интернационала» еще до создания Коминтерна, распространяя (как и ФРРОЮА) свою деятельность на соседние Уругвай, Бразилию, Чили и Парагвай.
Ведущего положения в ИСПА Александровский не занимал, однако вел повседневную агитационную работу. «Меня часто подозревали меньшевики и эсеры в сочувствии к анархо-синдикализму, а те, в свою очередь, в сочувствии к меньшевикам и эсерам. На самом же деле... я считал долгом большевика именно внутри этих органиэаций разоблачать этих путаников и пропагандировать за советскую власть».
Ни ИСПА, ни ФРРОЮА не сумели послать делегатов на I конгресс Коминтерна, но на II конгресс (1920 г.) Федерация своего человека отправила -М. Александровского. Путешествие продлилось 4 месяца: 43 дня на пароходе, «мучительная неизвестность» в Турции, переезд через меньшевистскую Грузию, советский Баку и, наконец, Москва. Но конгресс, где Латинскую Америку представляла лишь Мексика, только что завершился. Однако же 31 августа Малое бюро ИККИ заслушало сообщения Александровского от имени ФРРОЮА, ИСПА и Коммунистической федерации профсоюзов и приехавшего чуть раньше М. С Машевича от СПА и Федерации Х конгресса о рабочем движении Аргентины. Письменный доклад Александровского был опубликован в качестве официального документа II конгресса.
ФРРОЮА просила Москву прислать ответственного представителя для координации рабочего движения континента, агитационную литературу и необходимые средства. Кандидат был найден оперативно - им стал сам делегат Федерации. 2 сентября Малое бюро приняло решение просить Александровского временно остаться в России «с целью ознакомления», а затем отправиться в Южную Америку «на работу». Выбор был предопределен
рядом факторов: знание проблем региона, владение испанским, опыт организации подпольной партработы, давнее членство в большевистской партии. Вердикт Малого бюро гласил - с СПА не вступать ни в какие отношения, ИСПА же и КФП оказать финансовую поддержку.
Формально Александровский был подчинен С. Катаяме - председателю Американского агентства III Интернационала, работавшему в США и Мексике над сложной задачей по организации коммунистического движения в Новом Свете. Однако инструкции представитель ИККИ в Южной Америке получил еще в Москве и необходимости (и возможности) представиться новому начальству у него не было. Работа предстояла титаническая, и, оценивая ее масштаб, он с горечью заметил, что одному работать крайне тяжело, желание и готовность едва ли перекрывают "незначительную подготовку». Впрочем оказалось, что в Аргентине у него конкурент - немец Б. Люсио. отрекомендовавшийся «представителем Коминтерна», но мандата не имевший. ИККИ оперативно вмешался в назревавший конфликт, порекомендовав сотрудничать на товарищеских основаниях.
Александровский сформировал Временное бюро Профинтерна, занимавшееся активной пропагандой за присоединение местных синдикатов к этой организации, регулярно встречался с Исполкомом КПА (б. ИСПА), занимался решением финансовых вопросов агитационной работы партии и профсоюзов; принял участие в развертывании движения помощи голодающим Поволжья (сумевшем собрать более 2 млн. немецких марок). Он также выезжал в Уругвай и Чили, где наладил тесные отношения с руководителями местных коммунистов. Судя по отчету Александровского, именно ему принадлежала инициатива встречи с лидером коммунистов Порту-Алегри де Некете в Монтевидео (сам он по конспиративным соображениям был вынужден отменить поездку в Бразилию), в ходе которой эмиссар Москвы снаб|дил того литературой и адресами для связи с ИККИ, дал инструкции по методам организации и объединения коммунистических групп в партию («направил, насколько , хватило способности»).
Александровскому так и не удалось ни съездить в Мексику, ни наладить с ней регулярную связь. Не исключено, что сыграл свою роль субъективный фактор - нежелание подчиняться Мехико при наличии связи с Москвой. Вскоре необходимость этой поездки отпала: 28 августа 1921 г. Малое бюро приняло решения, прямо относящиеся к Александровскому - принять КПА в Коминтерн и вызвать Катаяму в Москву. Вслед за этим деятельность Американского агентства была прекращена, а 6 октября Малое бюро сообщило КПА, что считает «крайне полезным», чтобы та помогла «движению в соседних странах». Реализация данного поручения привела к созданию Бюро коммунистической пропаганды, в которое вошел и Александровский. Поначалу его вполне устраивал ход работы. Он оптимистически сообщает о выпуске манифеста, отправке пропагандистов в Уругвай и Чили, планируемых поездках в Бразилию, Парагвай, Перу. Вскоре тон сообщений меняется, и Александровский уверяет ИККИ, что Бюро не сможет дать никаких благоприятных результатов до реорганизации его на началах партитетного представительства компартий Аргентины, Уругвая, Чили, Бразилии. Лишь тогда Бюро сумеет установить связи между дествующими компартиями региона и способствовать созданию новых, выработать план пропаганды для каждой страны и среди индейцев. КПА же в одиночку не справится даже со своими партийными задачами. Внезапный пессимзм объяснить несложно: отношения с руководством КПА неуклонно ухудшались. Под предлогом того, что мандат нечетко очерчивает полномочия Александровского ИК КПА постоянно старался обойти предложения и директивы московского эмиссара, реализовать свои идеи тому удавалось лишь "диктаторскимя методами». О руководстве КП Уругвая посланец ИККИ пишет совсем иначе, подчеркивая, что все его указания проводятся ь жизнь. КПА была недовольна настойчивостью Александровского в проверке эффективности расходования средств, ИК партии также возражал против попыток создания нелегальной организации. Конфликт, вероятно, во многом обьяснялся тем, что появившаяся на свет раньше чем Коминтерн ИСПА (КПА), не могла не реагировать болезненно на присутствие «инспектора», который еще недавно невходил в число партийных вождей.
Уже к IV конгрессу Коминтерна Александровский вернулся на родину. Несмотря на возникшие проблемы, он мог гордиться проделанной работой: на очередной конгресс в Москву приедут представители компартий и профсоюзов Аргентины, Уругвая, Чили и Бразилии, и вклад представителя ИККИ в увеличение числа секций «всемирной компартии» и установление ими связей с Москвой бесспорен. Однако же его мнение о принципах формирования Бюро коммунистической пропаганды не было тогда принято во внимание и оно, как и созданный в 1925 г. Южноамериканский секретариат Коминтерна строилось на основе КПА. Лишь в 1928 году, после исключения генсека КПА Пенелона, одного из антагонистов Александровского, из партии, ЮАСКИ был реорганизован в соответствии с высказанными за 6 лет до того идеями первого комиссара Коминтерна в Аргентине. Но самого Александровского в политике уже не было - он занимался административно-хозяйственной деятельностью. Свои знания и опыт заграничной работы он попытался предложить во время гражданской войны в Испании. Но отправили туда не его, а двух его дочерей.
Последний раз с большой политикой М. А. Комину-Александровскому удалось соприкоснуться на ХХII съезде КПСС, куда он был избран как один из старейших членов партии. Там он мог встретиться со старым знакомым - Председателем КПА В. Кодовильей (в 1921-1922 гг. - казначеем партии). Состоялся ли этот разговор? И о чем они могли вспоминать?
